Он не мог дождаться момента, когда они наконец расстанутся. Его безумно влекло к ней, и он ничего не мог с собой поделать. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что едва не лежит на ней, уткнувшись носом в шею. Непонятно, как это вышло: наверное оттого, что сильно ее желал, во сне его контроль над собой ослаб, и он инстинктивно потянулся к ней, стремясь утолить терзавший его голод. Это состояние не просто причиняло боль, а чертовски пугало. Слава богу, он успел проснуться до того, как сорвал с нее рубашку… К счастью, бедная девочка не узнала о грозившей ей опасности: от всех треволнений спала так крепко, что не почувствовала его прикосновений, а когда проснулась, он уже собрал всю свою волю в кулак и отодвинулся от нее. Только, черт бы ее побрал, она опять придвинулась и самым бесстыдным образом прижалась к нему, устраиваясь и поудобнее, и опять погрузилась в сон. До чего же она доверчива и наивна. Но ведь он ее муж, пусть даже всего лишь на бумаге, вот она и чувствует себя в безопасности с ним. Его долг – защищать, а не пользоваться случаем удовлетворить свою похоть.

Остаток путешествия через океан прошел в борьбе Лукаса со своей страстью, и к тому времени как они высадились в Бостоне, он ощущал себя едва ли не насильником, и только выдержка помогала ему не стать таковым. Тейлор хотела, чтобы, даже после того как стих шторм, он спал в их каюте. Разумеется, она не заявила об этом напрямую: ходила вокруг да около, – и привела самый нелепый, с его точки зрения, аргумент: вроде как делает она это по-дружески, только ради него. Вот нахалка!

Слушая ее пространные объяснения, Лукас догадался, что она просто боится оставаться одна, но слишком упряма, чтобы сознаться в этом. Шторм, безусловно, очень напугал ее, а с ним ей было спокойно, и это не могло не радовать. Но ирония заключалась в том, что, будь у нее малейшая возможность проникнуть в мысли Лукаса, она не стала бы так ему доверять.

Последняя ночь на «Эмеральде» была особенно трудной. Он долго ждал, и только когда, по его мнению, Тейлор уже крепко спала, как можно тише вошел в каюту и увидел, что она, сидя на стуле в ночной рубашке и в белых шлепанцах с забавными атласными бантиками, расчесывает волосы и что-то тихонько напевает себе под нос. Словно завороженный, Лукас сделал несколько шагов, потом остановился. Она приветливо улыбнулась ему, а он нахмурился в ответ и, резко развернувшись, направился к выходу. Ему хотелось выбежать, но он заставил себя идти.

– Куда вы? – Тейлор поспешно положила расческу на чемодан рядом со стулом и встала.

– Наверх, на палубу, – буркнул Лукас, не оборачиваясь.

– Пожалуйста, не уходите: мне необходимо поговорить с вами!

Он взялся за дверную ручку.

– Ложитесь спать, Тейлор, а поговорим завтра.

– Но мне нужно сейчас!

От отчаяния Лукас скрипнул зубами. Из этой пытки, судя по всему, выхода нет. Сейчас ему снова придется смотреть на нее в этой тоненькой рубашке и делать вид, что его это не трогает, а на самом деле представлять, что скрыто под ней…

– Черт!

– Прошу прощения?

Лукас повернулся к ней, скрестил руки на груди, облокотился о дверь и громко вздохнул – так громко и с такой силой, что ее хватило бы, чтобы корабль дал крен.

– О чем вы хотите поговорить?

– О нас, – выпалила она.

Он удивленно вскинул бровь, и Тейлор натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь не пугаться его грубоватой манеры общения. Ей не хотелось спорить с ним: она вообще терпеть не могла стычки и ссоры, всегда была миротворцем, даже в детстве, и не раз говорила мадам, как бы ей хотелось, чтобы люди ладили друг с другом.

– Я каким-то образов обидела вас? – стараясь не показывать, как взволнована, спросила Тейлор.

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Вы большую часть путешествия избегали меня, мы ни разу не смогли обсудить наши проблемы, и меня не оставляет мысль, что я в чем-то провинилась…

Лукас не пожелал выяснять, о чем она хотела поговорить, и спокойно сказал:

– Уже поздно, ложитесь спать, завтра…

Тейлор перебила его:

– Завтра мы прибываем на место, и нам необходимо до этого кое-что обсудить. Я не желаю говорить о личном в присутствии посторонних.

Тейлор судорожно сжимала руки, что выдавало ее волнение, в лицо ей бросилась краска. Лукас чувствовал себя виноватым, потому что понимал: это все из-за него. Конечно, она права: он действительно избегал ее, делал все возможное, чтобы держать дистанцию, но не собирался объяснять почему. Не мог же он сказать ей правду! Его самого удивляло собственное благородство.

Лукас отошел от двери, пересек каюту и, усевшись на стул, с которого только что встала Тейлор, откинулся на спинку и вытянул свои длинные ноги.

Тейлор села на постель и сложила руки на коленях, не отрывая от него глаз, с твердым намерением получить ответы на свои вопросы, даже если придется просидеть всю ночь. Она полагала, что поступает правильно, решившись объясниться с Лукасом Россом, даже если это приведет к откровенному яростному спору, хотя ей становилось дурно при одной мысли об этом.

Лукас прекрасно видел, что его новоиспеченная жена несчастна, что усилило чувство вины десятикратно, поэтому решил сообщить ей полуправду:

– Я действительно старался избегать вас по мере возможности. «И это было чертовски нелегко».

– Но почему?

– Я дал обещание леди Эстер заботиться о вас, поэтому старался, чтобы вас, чтобы все у вас было в порядке, но в то же время держал дистанцию.

Тейлор смущенно расчесала пальцами волосы, и этот жест невероятно возбуждающе подействовал на него. Она вела себя как опытная обольстительница, хотя даже не подозревала об этом. Лукас чувствовал, что скоро его можно будет причислить к лику святых.

– И все же вы не ответили на мой вопрос: почему избегали меня?

Тейлор сдаваться явно не собиралась, и он понял, что единственный выход – солгать.

– Я не хотел, чтобы вы привязывались ко мне.

Тейлор нахмурилась.

– Это вы серьезно? – И, не давая ему ответить, едва ли не выкрикнула: – Я, между прочим, ваша жена!

Тейлор нервно провела пальцами по волосам, и Лукас едва не задохнулся, словно ощутил их шелковистость, почувствовал аромат… Чтобы она не заметила его состояние, он прикрыл глаза, противный сам себе. Ну где его хваленая выдержка?

– Пожалуйста, простите за то, что повысила голос!

Тейлор глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться: если не следить за своими эмоциями, ничего не добьешься. Получить от Лукаса конкретные ответы на прямо поставленные вопросы, как она поняла, весьма и весьма непросто: можно с ума сойти, – а значит, необходимо поменять подход, действовать более дипломатично.

– Я знаю, что вы не собирались жениться.

– Да, вы правы: лучше повеситься.

Его слова должны были оскорбить ее или хотя бы задеть, но реакция оказалась иной: оценив его чувство юмора, она хоть и не рассмеялась, но скрыть улыбку не сумела.

Лукас тем временем чуть приоткрыл глаза посмотреть, как она реагирует на его резкость, ее улыбка застала его врасплох.

– Да уж: похоже, влипли мы в историю! – заметил он, также с улыбкой.

– Я не уверена, что понимаю, о чем вы…

Но Лукас вовсе не собирался ничего объяснять: громко зевнув, сбросил башмаки и принялся раздеваться.

Тейлор молча наблюдала за его действиями, испытывая безысходность. Интересно, представляла ли себе мадам, какой этот человек на самом деле? Бабушка говорила, что внимательно и подробно изучила все, что удалось найти про Лукаса Росса, и несколько раз беседовала с ним лично. Хорошо зная бабушку, Тейлор не сомневалась, что эти беседы были слегка завуалированными допросами. Уж она-то наверняка получила ответ на каждый свой вопрос. Жаль, что сама она не унаследовала от мадам эту черту.

Лукас, не обращая на жену внимания, раскатал на полу в дальнем конце каюты свою походную постель, погасил свет и растянулся поверх одеяла. Теперь он старался, чтобы расстояние между ними было как можно больше: для него было тревожным предупреждением то, что он проснулся едва ли не на Тейлор. Нельзя допускать, чтобы это повторилось.